В лето 1292 от рождества Христова

отрядил Великий Магистр
Тайного рыцарства Христова и
Храма Соломонова (официальное
название ордена Тамплиеров -
Михаэль) посланца
своего в Святую Землю. Ибо
дошли до него слухи о том,
чтовоинство его изменило
благочестию своему.
Посланцем сим стал сэр Жоффруа
де Биенн, муж суровый, но
высокоученый, благородный и
благочестивый. И вверена ему
была вся власть над рыцарями в
Палестине.

Мы рады наконец представить второе, исправленное и дополненное издание бессмертного творения Антона Шан-дора ЛаВея. Признаем, что оно выходит не только потому, что первое без всякой раскрутки стало бестселлером, но и в связи с тем, что считаем себя обязанными исправить допущенные как по нашей, так и не по нашей вине ошибки. К несчастью, первое издание делалось в страшной спешке, поэтому перевод отдельных глав был возложен на человека, далекого от черной магии и понятий, которыми оперирует ЛаВей в своем миропонимании. Результатом этого явились вопиющие ошибки, которые, к сожалению, были замечены нами только после выхода книги в свет. Мы приносим извинения за досадные недочеты первого издания и заверяем, что во втором сделали все от нас зависящее, чтобы донести до вас в неискаженном виде философию Черного Папы.

На рубеже новой эры, когда медленно угасали древние боги вместе с исходящим с востока солнечным светом, человеческий мир ожидал пришествия новой силы, несущей спасение.
Ex Oriente Lux. Так выражалось это ожидание в латинской пословице. И мир дождался, позабыв о том, что вслед за днем неминуемо приходит ночь, и Свет поглощается Тьмой...
Эпоха пасмурного дня подходит к завершению. Драматичное полотно хаотического распада застилает блеклые тона отживших фресок человеческого мира, который, уже тронутый сумерками, готовится к погружению в бездонную ночь.
Сумерки богов. Сумерки сознания. Закат человечества. Все пересеклось в одной точке, в тени падающего креста.
И, переступая черту третьего тысячелетия, мы произносим:

Первый шаг на этом пути – осознание того, что все преходяще. Все знают это, но отдать себе в этом отчет и действительно принять сложно, поскольку слишком много дел поглощает наше внимание. Мои попытки выследить первый проблеск этого состояния привели к тому, что я вспомнил одно переживание из раннего детства:

Было мне тогда 5 лет, накануне дня рождения, когда должно было исполниться 6. Я сидел на диване, а бабушка стирала пыль со стола. Вдруг что-то накатило на меня, какая-то волна, и я понял, что бабушка умрет. И мама. Все. Я ощутил смерть всем своим существом, почувствовал ее в каждой клетке тела и во всем окружающем мире. Мир исчез, осталась одна пустота. Ничто. Тогда я заплакал. Бабушка забеспокоилась: